Формы насилия над детьми

Серьёзная проблема общества — это насилие над детьми. Она не является порождением ХХ века, как, например, компьютерная зависимость, насилие над детьми уходит вглубь веков. Но как о проблеме о нём заговорили лишь в ХХ веке. До этого физические наказания рассматривались как эффективный воспитательный приём, а о психологическом насилии как форме насилия вообще не задумывались. Сейчас ситуация изменилась.

На данный момент выделяют четыре основные формы насилия над детьми: психологическое, физическое, сексуальное и пренебрежение нуждами ребёнка. Давайте поговорим о каждом из них.

Психологическое насилие

Психологическое насилие часто не считается насилием, хотя она является самой распространенной формой насилия по отношению к детям. Родители, осуществляя психологическое насилие над собственным ребёнком, не задумываются о последствиях собственных действий.

Что же относится к психологическому насилию?

Разнообразные угрозы и запугивания в адрес ребёнка. Родитель может не наказывать ребёнка физически и не планировать осуществлять физическое наказание, но постоянно говорить о возможном физическом наказании. Например, регулярно обещает «всыпать ремня». В этом случае ребёнок, даже никогда не подвергавшийся насилию, испытывает сильный страх.

Этот страх усиливается, если родитель использует дополнительную меру воздействия, а именно: сравнение ребёнка с другими детьми или самим собой. Например, если родитель рассказывает, что соседского мальчика или девочку бьют за какие-то провинности, которые делает и его ребёнок, то страх ребёнка может достигать состояния ужаса и оцепенения. Ребёнок, сравнивая себя с другим ребёнком, понимает, что в любой момент он может стать жертвой жестокого обращения.

Страх возможного наказания — очень сильная форма насилия. Нередко родители рассказывают ребёнку о том, как их наказывали собственные родители (ставили в угол, били ремнем, запирали в кладовой, оставляли без ужина). В этом случае родители позиционируют себя как «добрых», т. к. обращают внимание на то, что другие родители более жестоки, нежели они сами. Действительно, в этом случае дети не подвергаются физическому насилию, но подвергаются психологическому насилию, которое может быть не менее жестоким и травмирующим.

Оскорбления в адрес ребёнка и унижение его достоинства. Нередко родители называют ребёнка разнообразными нелестными словами и выражениями, попросту обзывая его. Так, например, помогая ребёнку учить уроки и объясняя трудный материал, родитель может назвать его тупицей, бездарем или ослом. В этом случае страдает самооценка ребёнка — под влиянием родительских негативных оценок, ребёнок перестает верить в себя, так как уже усвоил, что он глупый, несообразительный и т. д.

Предъявление к ребёнку требований, которые не соответствуют его возрасту. Так, если от дошкольника требуется длительное время самостоятельно тихо играть (то есть не досаждать взрослым), то можно говорить о психологическом насилии.

К нему же можно отнести многочисленные и продолжительные занятия, которыми нередко злоупотребляют современные родители.  Например, обучение ребёнка чтению или счёту при отсутствии у него интереса к занятиям, ожидание от него в результате умения читать и считать можно отнести к психологическому насилию.

Если шестилетнего ребёнка водят помимо детского сада на фигурное катание, английский язык, рисование и в музыкальную школу, то однозначно можно сказать, что это – насилие над ребёнком. Нередко дети с таким количеством занятий страдают неврозами. Однако родители не всегда отказываются сократить количество занятий, приводя аргумент, что ребёнку нравится заниматься и на все занятия он ходит с удовольствием. Не будем углубляться в эту проблему (это тема для отдельного разговора), но отметим, что нередко ребёнок неосознанно делает то, что хотят получить от него родители.

Высмеивание ребёнка. Шутки взрослого по отношению к другому взрослому отличаются от шуток взрослых по отношению к детям. Взаимодействие (в том числе иронично-шутливое) взрослый-взрослый — это общение на равных. Подшучивая над другим, взрослый прекрасно понимает, что одномоментно из шутящего он может стать объектом для шутки, ведь другой взрослый может ответить на шутку шуткой.

Шутливое взаимодействие взрослый-ребёнок не является равноправным. Ребёнок не может ответить на шутку взрослого по двум причинам. Во-первых, в силу возраста и иерархии статусов ребёнок, скорее всего, не будет подшучивать над взрослым. Да и взрослые обычно такого не допускают. Во-вторых, мышление ребёнка еще не так развито, как мышление взрослого человека. Для того, чтобы шутить, нужно обладать определенным уровнем развития мышления. Поэтому ребёнок не может легко и непринужденно ответить на шутку взрослого, даже если его не смущает возрастная разница и, соответственно, дистанция между ним и взрослым.

Поговорим о шутке как психологическом насилии. Например, родители нередко высмеивают какие-то неумения ребёнка. Если ребёнок на протяжении длительно времени слышит от родителей, что он не поет, а воет как пожарная сирена (варианты могут быть любыми: прыгает, как лошадь; пишет, как курица лапой и т. д.), то такие шутки могут быть смешны для родителей, но не для ребёнка.

Эти шутки очень сильно ранят ребёнка, особенно если родители повторяют их изо дня в день, призывая пошутить и окружающих. Когда родители подшучивают над собственным ребёнком в кругу своих или его друзей, это особенно больно и унизительно для ребёнка и, особенно, для подростка. Тогда родитель становится не оплотом безопасности, а, наоборот, тем, от кого эта опасность исходит.

Ложь и невыполнение обещаний. Об этой форме психологического насилия говорят очень мало. С одной стороны, теоретически взрослые обычно понимают, что не стоит лгать детям, и понимают, что их ложь нарушает взаимопонимание ребёнка и взрослого. С другой стороны, они продолжают лгать. Любая ложь взрослого в тот или иной момент обнаруживается. Иногда быстро, иногда спустя несколько лет или даже десятилетий. Но во многих случаях эта ложь остаётся в душе ребёнка как обида или даже предательство взрослого.

Так, любимая бабушка, приехавшая погостить, уезжает домой. Пятилетняя Лена не хочет отпускать бабушку и просит остаться подольше или взять её с собой. Ни тот, ни другой вариант невозможен в данный момент. Вот уже чемодан погрузили в машину и нужно прощаться.

Лена рыдает и держится за бабушку. Бабушка говорит: «Леночка, хорошо, я возьму тебя с собой. Ты собирайся, одевайся, а я пока схожу в магазин и куплю в дорогу еды». Лена соглашается, она верит бабушке, но бабушка уезжает.

Лена собирает свои вещи, одевается и несколько часов в верхней одежде (на улице зима, минус 30) сидит в прихожей. Она ждёт, что бабушка придёт за ней, и они вместе уедут. И только через несколько часов мама решается сказать Лене правду. Боль и обида пронзают Лену, она долго рыдает. Прошло много лет и даже в сорокалетнем возрасте Елена вспоминала об этом случае с комом в горле.

Ложь взрослого может быть совершенно разной и нередко взрослые считают, что они лгут во благо ребёнку. Так, родители нередко скрывают от ребёнка смерть любимого человека, говоря, что «дедушка уехал». Однако то, что ребёнок не знает правды, не может пережить горе потери и долгое время остается в неведении — это большая травма для ребёнка, нежели суровая правда. Достаточно жестока ложь относительно отца в ситуации развода. Нередко мать, не желая видеть бывшего мужа, не дает ребёнку с ним встречаться, при этом говорит ребёнку о том, что папа не хочет с ним общаться.

Родители могут лгать ребёнку о разных вещах. Важно понимать, что это вторжение в жизнь ребёнка, неуважение к нему и стремление изменить его жизнь в соответствии с представлениями взрослого. И это — психологическое насилие.

Физическая или социальная изоляция ребёнка. Физическая изоляция ребёнка — это тоже психологическое насилие. При этом важно дифференцировать формы изоляции. Так, если родитель наказывает ребёнка и говорит, что он должен весь вечер находиться в своей комнате и не имеет права выйти из нее — это однозначно психологическое насилие над ребёнком. Это достаточно жёсткое ограничение свободы, связанное с принуждением и неограниченной властью родителей.

Если же родитель просит ребёнка пойти в свою комнату и подумать о своём поступке (своих словах и т. д.), то это не является физической изоляцией в полной мере. Ведь ребёнок может в любой момент выйти из собственной комнаты и обсудить ситуацию с родителем.

Достаточно жёсткой формой психологического насилия является создание вокруг ребёнка обеднённой социальной среды. Крайней формой социальной изоляции является сектантство. В этом случае дети иногда оказываются полностью изолированы от социума. Так, родители нередко запрещают ребёнку общаться с некоторыми детьми, с нелюбимыми родителями родственниками и т. д. А ведь ребёнку важно разнообразное общение: с родными и близкими, с детьми своего возраста и со взрослыми. Безусловно, родитель может ограничивать некоторые контакты ребёнка, если они кажутся ему опасными.

Психологическое насилие — серьёзная проблема современного общества. Нередко взрослые люди даже не осознают, что их действие — это психологическое насилие над собственными детьми (если это родители) или воспитанниками и учениками (если это воспитатели или учителя). Самое главное для взрослых – это понять, что психологическое насилие может причинить ребёнку не меньший вред, чем физическое насилие.

Физическое насилие

Физическое насилие проявляется в причинении ребёнку телесных повреждений различной степени тяжести.

Основная причина физического насилия — это уязвимость ребёнка. Родители, применяющие физические наказания, используют их потому, что ребёнок полностью зависит от них — он не может ни уйти, ни дать отпор в силу возраста. Родители, применяющие физические наказания, считают, что ребёнок полностью находится в их власти и они имеют право или даже должны воспитывать его, в том числе используя физическое воздействие.

Физическому насилию ребёнок может подвергнуться не только в семье, но и в детском учреждении (детском саду, школе, кружке или секции), в кругу сверстников, а также просто на улице или в общественном месте. Физическое насилие может быть осуществлено как взрослым, там и другими детьми. Нередко родители не считают физическим насилием пощёчину, грубое сжатие руки или толкание ребёнка. Однако физические насилие — это не только сильные телесные наказания, это в целом проявление собственной власти над тем, кто не может дать отпор.

Также к физическому насилию относятся действия родителей (или других взрослых), которые не сделали ничего для предотвращения причинения ребёнку физического насилия. Так, достаточно распространенным является невмешательство взрослых в детские драки (родители, говорят, что дети должны разобраться сами). Однако во многих случаях ребёнок, который стал объектом насилия, просто не мог предотвратить насилие в силу своей меньшей физической силы по сравнению с обидчиком.

Можно говорить о двух основных видах физического насилия по степени родительской осознанности:

• осознанное физическое насилие,
• импульсивное физическое насилие.

Осознанное насилие обычно считается наиболее жестоким. Это насилие, которое специально готовится родителем. Это заранее запланированное, осознанное телесное наказание ребёнка.

Импульсивное физическое насилие — это насилие, которое родитель однозначно не планировал, но которое произошло потому, что родитель не смог сдержать своего гнева. Это может быть и пощёчина, и серьёзное избиение ребёнка. Импульсивное насилие считает наиболее опасным.

Дело в том, что запланированное насилие, хотя и причиняет ребёнку много физической боли и моральных страданий, редко приводит к серьёзным физическим травмам. А вот импульсивное насилие нередко травмирует не только психику, но и тело ребёнка (сотрясение мозга, ушибы, переломы).

Иногда родители прибегают к физическому насилию потому, что они сами подвергались насилию. Однако точно известно, что физическое насилие не является эффективным методом воспитания. Ребёнок обычно не перестает делать то, за что его бьют, зато начинает бояться родителей и обманывать их.

Сексуальное насилие

Сексуальное насилие над ребёнком — это вовлечение ребёнка в сексуальный контакт со взрослым в любой форме, в том числе сексуально окрашенные прикосновения. Даже при отсутствии сексуального контакта насилием считаются любые сексуализированные действия (прикосновения, разглядывания, вербальное взаимодействие).

Если в отношении взрослых сексуальные взаимоотношения по обоюдному согласию не могут рассматриваться как насилие, то ситуация в отношении детей иная. Нередко дети не демонстрируют сопротивления насильственным действиям. Это может быть связано с разными причинами. Так, ребёнок может просто не знать, что то, что происходит — ненормально. Обычно дети воспринимают всё, что делают взрослые, как нормальное явление. И даже если действия взрослого могут не нравиться ребёнку или пугать его, то с большой вероятностью он не будет открыто протестовать. Также ребёнок может бояться открыто противостоять взрослому по разным причинам. Например, можно назвать такие причины, как страх, неумение отказать взрослому. В любых отношениях ребёнок-взрослый ответственность за содержание и последствие этих отношений несёт взрослый.

Чаще всего говорят о сексуальном насилии вне семьи, однако нельзя замалчивать того факта, что огромное количество актов сексуального насилия совершается внутри семей, причём это касается не только неблагополучных семей. Нередко один из родителей даже не замечает, что второй родитель подвергает ребёнка сексуальному насилию. Сложно сказать, что стоит за такой «невнимательностью» родителя. Иногда отсутствие интереса к ребёнку, иногда — страх потерять партнера.

И, пожалуй, сама большая проблема сексуального насилия — это обвинение жертвы насилия в том, что она сама спровоцировала насильника. Нельзя забывать о том, что при любом насилии вина лежит на насильнике. Общественное порицание жертв сексуального насилия провоцирует всё новые и новые акты насилия. Если агрессор знает, что вина может быть переложена на жертву (спровоцировала поведением, одеждой, жестами, словами), то актов насилия не будет становиться меньше. Независимо от того, какое поведение было у жертвы, сексуальному насилию (особенно сексуальному насилию над несовершеннолетними) нет и не может быть оправдания.

Пренебрежение нуждами ребёнка

Пренебрежение нуждами ребёнка крайне редко осознается родителями как психологическое насилие, однако это тоже насилие.

Пренебрежение нуждами ребёнка нередко встречается в неблагополучных семьях. Мы все понимаем, что ситуации, когда дети не получают адекватного питания, когда не имеют одежды и необходимых личных вещей, не получают в нужный момент медицинскую помощь не являются нормой. Однако пренебрежение нуждами ребёнка встречается и в тех семьях, которые с виду кажутся вполне благополучными.

Ускоренное развитие или игрушку не по возрасту. Мать годовалого ребёнка покупает ему игрушки не по возрасту, а для детей на 2–3 года старше, мотивируя покупки тем, что она хочет, чтобы ребёнок развивался. Однако получается, что ребёнок не имеет возможности развиваться по возрасту, в данный момент ему нужны очень простые игрушки: мячик, пирамидки, погремушки, самый простой сортер. Мама же покупает сыну пазлы, разнообразные развивающие пособия… Такая мать может с первого взгляда показаться очень заботливой. Однако страсть взрослого к опережающему развитию — это одновременно пренебрежение актуальными потребностями ребёнка.

Родители школьников нередко пренебрегают желанием детей играть, полагая, что они уже достаточно большие, чтобы перестать играть в игрушки. Поэтому школьник, мечтавший получить на день рождения «Лего», получает глобус (микроскоп, телескоп, спортивный костюм или лыжи). Конечно, такой подарок сам по себе – замечательная вещь. Но нередко младшему школьнику ещё нужны игрушки… И пренебрегать этой потребностью (не видеть её) — это насилие.

Особо жестокой формой такого насилия являются ограничения, которые не дают ребёнку удовлетворить важные потребности. Например, если воспитатель в детском саду не пускает ребёнка в тихий час в туалет, то педагог пренебрегает физиологическими нуждами ребёнка (то же самое касается невозможности выйти из класса во время урока). Следствием может быть, например, развитие у ребёнка невроза.

Мать может неосознанно пренебрегать нуждами ребёнка, т. к. она не хотела его появления на свет. Так, она может не вызвать врача, полагая, что случай того не стоит, либо может просто забыть вовремя дать ребёнку лекарство. Бывает, что матери слишком поздно вводят прикорм ребёнку (например, после года).

По моему мнению, этот вид насилия сложнее всего осознается взрослыми (будь то родители или педагоги) как насилие. Именно поэтому очень важно — как для педагогов, так и для родителей — задумываться о своём поведении, о том, к каким последствиям могут привести действия взрослого.

Основная проблема насилия — замалчивание проблемы

Самая большая проблема — это замалчивание ситуаций насилия.

Замалчивание может происходить по разным причинам:

• родитель полагает, что лучше не напоминать ребёнку о том, что произошло;
• что ничего страшного на данный момент не происходит;
• что ребёнок должен сам решать свои проблемы;
• что обсуждение проблемы может усугубить ситуацию;
• родитель стыдится того, что его ребёнок оказался в такой ситуации.

Возможны и другие причины замалчивания. Рассмотрим различные ситуации замалчивания и невключённости взрослого.

Отец периодически бьёт ремнём восьмилетнего Мишу. За разные провинности: за плохие отметки, за то, что не вынес мусор или не убрался в комнате. Мама Миши в целом не одобряет «педагогику» мужа, но молчит, не вмешивается, боится идти наперекор. Делает вид, что как будто всё нормально.

Миша боится отца, старается не попадаться ему на глаза, но и с мамой доверительных отношений у него нет. Как можно доверять человеку, который разрешает его бить? Что вообще происходит в мире Миши? Один родитель его бьёт, второй делает вид, что ничего не происходит. В мире Миши не просто небезопасно, в его мире тревожно и страшно. Потому что у него нет уверенности в том, что родители его защитят при необходимости.

Если такое происходит в вашей семье или вы наблюдаете такое в семье родных или знакомых, не оставайтесь безучастными! Безучастие в данном случае — поддержка насильника и молчаливое соучастие насилию!

А ещё бывают ситуации, когда родители не считают то, что происходит, насилием. Так, десятилетнего Борю нередко бьют одноклассники, он приходит домой с синяками и ссадинами. Мама даже не обращает внимания на это —она считает, что мальчики должны драться, это совершенно нормально. Мало того, она полагает, что Боря сам должен учиться урегулировать конфликты.

А если бы она спросила у Бори, что происходит в школе, возможно, ей стало понятно: в реальности происходит регулярное, каждодневное насилие над её сыном. Потому что одноклассники втроём целенаправленно бьют Борю, который отбивается как может, но силы неравны. Не будем вдаваться в причины конфликта, сейчас не об этом, а о насилии.

Классная руководительница тоже не вдавалась в подробности — она считала: если бьют, значит, за дело. К счастью, на проблему обратила внимание опытная учительница, которая обратилась к школьному социальному педагогу и психологу. А специалисты смогли разобраться и помочь детям выйти из конфликта.

Иногда взрослые опасаются вмешиваться в «детские разборки». Но важно понимать, что ситуации бывают разными. Если ребята борются (не дерутся, а именно борются по взаимному согласию) на переменке, а потом вместе идут в столовую или дружески болтают, то точно не стоит вмешиваться. Но если мы видим, что регулярно происходит унижение (то есть психологическое насилие) или избиение (физическое насилие) одного ребёнка другим, то, следовательно, ребёнок не может самостоятельно справиться с ситуацией.

И если взрослый считает, что ребёнок должен сам учиться решать свои проблемы, то стоит задуматься — задуматься взрослому о самом себе. Всегда ли он сам решает свои проблемы? Почему, если сломался кран, он не решает свои проблемы самостоятельно, а вызывает сантехника? Почему взрослый, когда болеет, идёт к врачу, а в экстренных ситуациях вызывает скорую помощь? Ведь можно научиться самому останавливать, например, кровотечение.

Дело в том, что в экстренных ситуациях некогда учиться. В экстренных ситуациях нам нужна помощь со стороны. Так и в ситуации насилия. Нужно решить проблему, а уже потом учить ребёнка справляться со сложными ситуациями. Учить ребёнка разрешать проблемы самостоятельно важно и нужно, но не в ситуациях, когда речь идет об угрозе его физическому и психическому здоровью.

Замалчивание насилия возможно тогда, когда взрослый считает себя посторонним человеком, который не должен вмешиваться. Так, учитель может «не замечать» синяков на теле ученика, понимая, что это результат полученной вчера двойки или замечания в дневнике.

Третьеклассница Даша получила первую двойку, мама очень рассердилась и несколько раз ударила девочку по лицу. Это было импульсивное насилие, и мама быстро почувствовала сожаление и раскаяние. Маме было стыдно за свой поступок и даже страшно, потому что она понимала, что следы побоев останутся на лице девочки ещё несколько дней.

Но в школе учительница внимательно посмотрела на Дашу и промолчала. Мама вздохнула свободно (до этого боялась, что её вызовут в школу). Для неё молчание педагога стало как будто бы молчаливым согласием. Нельзя сказать, что мама стала избивать Дашу регулярно, но иногда Даша получала пощёчину за замечание в дневнике или двойку. Поведение Даши в школе сильно изменилось, она стала тревожиться по каждому поводу, очень боялась получить двойку, боялась контрольных работ. Следствием тревоги стала невнимательность Даши на уроках. К сожалению, двоек стало только больше.

Да, действительно, в детстве многих из нас учили «не лезть не в свое дело». И мы продолжаем проходить мимо чужих проблем. Не буду судить, насколько допустимо вмешиваться в отношения незнакомых и совершенно посторонних людей на улице. Но учитель — это не посторонний человек для ребёнка. Да, он не несёт за него такую же ответственность, как родитель, но доля ответственности лежит и на педагоге.

Недопустимо молчать о насилии над детьми. Я не призываю сразу же обращаться в органы опеки, но побеседовать с родителями педагог должен. Если педагогу по каким-то личным причинам сложно говорить с родителями о насилии (педагог тоже человек и может иметь свои проблемы, в том числе и связанные с насилием), то следует переложить этот разговор на плечи тех, кто точно должен это делать в рамках своих должностных обязанностей. В школе это социальный педагог и психолог.

Традиционно-патриархальный подход к физическому насилию над детьми. Встречаются родители, которые считают, что раньше детей воспитывали розгами и сейчас нужно продолжать так же. Такие родители могут уверять других, что бьют ребёнка исключительно из лучших побуждений, мало того, из любви к нему. То есть, во благо.

Такие родители не всегда называют вещи своими именами: они говорят, что не бьют ребёнка, а воспитывают. То есть они вроде как не скрывают физического насилия и даже порой демонстрируют его окружающим. И именно такая демонстрация насилия обезоруживает тех, кто мог бы помочь ребёнку. Окружающие не вмешиваются, вроде как родитель сознательно желает ребёнку добра.

Мне не хотелось бы сейчас обсуждать ни принципы традиционно-патриархального общества, ни то, принесёт ли порка добро ребёнку. Хочется обратить внимание, что в данном случае родители нарушают закон и права ребёнка. Молчание окружающих в данном случае — соучастие в насилии.

Мы рассмотрели разные случаи замалчивания, но по сути, все они об одном. Нельзя молчать о насилии и делать вид, что всё хорошо, нельзя оставлять ребёнка наедине с проблемой. Взрослые должны включиться и помочь ребёнку. Давайте не будем равнодушными к бедам наших детей.